Варан - Страница 44

— Значит, это не…

— Любезный поддонок, на кой Шуу ты сдался князю?

Из-под рук Лереаларууна вылетело облачко мерцающих искр. Запах пропал.

— У князя, — снова начал Варан, — может быть надобность посадить меня зачем-то в Тюремную Кишку… А вот на кой Шуу я сдался тебе?

— Хороший вопрос, — маг встряхнул крошечную стеклянную бутылочку, зажав горлышко указательным пальцем. — А ты задумывался когда-нибудь, что такое этот ваш Круглый Клык, особенно в межсезонье, и каково на нем жить человеку с большой земли?

Жидкость за прозрачным стеклом поменяла цвет с темно-синего на нежно-розовый.

— На, глотни, — маг вышел из-за стола. — Да не вороти ты рыло — на вкус она вода водой…

Варан глотнул. В первый момент свело челюсти, но потом стало легче. Даже нудный шум в ушах почти затих.

— Здесь удивительно скучно в межсезонье, Варан, — признался маг. — Каждый развлекается, как может.

— От скуки чаще губят, — сказал Варан, вытирая губы. — Чтобы высокородный горни от скуки кого-нибудь спас…

Маг долго смотрел на него. Потом усмехнулся:

— Откуда ты знаешь? Что-то ты мудр не по годам…

Варан отвел глаза:

— Вы с ней виделись, — сказал, не спрашивая, но утверждая, помимо своей воли переходя на «вы». — Оно и понятно. Здесь скучно в межсезонье… А она так одинока…

— Ну-у, — протянул маг. — Если честно, то она первая искала со мной встречи. И не затем, чтобы спрятаться от одиночества. А затем, чтобы бухнуться в ноги и умолять найти тебя, вот так…

Варан кивнул:

— Я так и думал.

Маг рассмеялся:

— А ты тоже развлекаешься доступным способом… Ты ревнуешь. Ты бросил ее и уплыл к Шуу на зубы, но я посмел говорить с ней в твое отсутствие, и ты — о ужас — ревнуешь…

Варан погладил половицу. Провел пальцем по выпуклой древесной жилке.

— От кого ты хотел убежать? — мягко спросил Лереаларуун.

— Я хотел увидеть лес.

— Вполне возможно, увидел бы — в предсмертном бреду. Потому что в той стороне, куда ты так усердно греб, нет ничего, кроме воды… На год пути примерно.

Варан молчал.

Чужой человек, сидя в неподвижной лодке, подумал тогда о Ниле: через день утешится…

Маг снова прошелся по комнате. Взял с деревянной полки нечто, тускло звякнувшее, кинул на колени Варану. Это была «сеточка стражника», тяжелая сетка с крохотными колечками металла, защищающая лицо от солнца.

Круглый балкон на верхушке башни казался полями шляпы. Сеточка щекотала лицо и с непривычки мешала, но Варан теперь, по крайней мере, не был слеп. Что до мага, то Лереаларуун смотрел на солнце широко раскрытыми глазами—у Варана мурашки бежали по коже, и он торопился отвести взгляд, как от человека, ковыряющего ножом в собственной ране.

Огораживающая балкон балюстрада давно нуждалась в починке. Варан старался не опираться о растрескавшийся, выпитый ветрами камень. Лереаларуун, навалившись на балюстраду тощим животом, разглядывал Круглый Клык — нагой и жалкий в межсезонье. Над каменными крышами горни дрожал разогретый воздух. Варан дрожал от ледяного ветра.

Ноздри мага дернулись.

— Она дома. Она уже знает, что ты здесь. Это к лучшему, потому что ее патронесса всерьез обеспокоена разбухшим носом и вечно красными глазами своей компаньонки…

— Откуда она знает, что я…

— Видела птицу. Она, понимаешь ли, всякую свободную минуту тратит на то, чтобы пялиться в небо…

Варан молчал.

— В поддонье она была горни, — сказал маг. — Ей следовало оставаться… там. Выйти за тебя замуж… великолепный был шанс… для жизни.

— Она не виновата, — сказал Варан сквозь зубы, — что меня засадили. Что мне попались эти проклятые деньги… и я купил это проклятое… которое ты ей потом подарил!

Здесь, на вершине башни, выл ветер, и потому приходилось кричать.

— А его уже никто не брал, — невозмутимо отозвался маг. — Ожерелье, с которым связана темная история… которое купили, а потом вернули… все камни погасли. Я выкупил его по дешевке. Снял с нитки, выдержал три дня в молоке кричайки, потом еще три дня заговаривал… Теперь оно приносит ей если не счастье, то хотя бы — временами — спокойствие…

Он обошел балкон по кругу — раз, потом другой; толкнул деревянную дверь, открывавшуюся внутрь. Скрылся в башне, и Варан последовал за ним, как привязанный.

— …Она живет наверху, — продолжал маг, как ни в чем не бывало. — Теперь она — поддонок… Ты заметил перемену. Она заметила, что ты заметил. Ты сбежал, а она кинулась ко мне за спасением…

— Я не сбежал, — Варан отбросил сетку на затылок.

— Я хотел бы увезти ее отсюда, — тихо сказал маг. — Она стоит большего… ваш мир ее губит. Уже погубил.

— Неправда.

Маг не ответил. Поправил ткань, закрывавшую окно. Уселся за стол, сплел пальцы:

— Видел я ваши «карты»… Двух одинаковых нет. Круглый Клык и Малышку рисуют похоже, а все прочее — либо выдумывают, либо перерисовывают выдуманное другими.

— Я давно признал, что ты спас меня, — устало кивнул Варан. — Что без тебя, могучего и заботливого, я сгнил бы в море…

Маг порылся в своем сундуке. Вытащил свиток — лист бумаги, свернутый в трубочку. За один такой лист можно купить десять ожерелий.

Развернул — показал Варану сперва вверх ногами, потом, спохватившись, перевернул.

Нарисовано было мастерски. Серое море. В правом нижнем углу сидела Шуу, изображенная со знанием дела, так что мурашки по коже. В левом верхнем море заканчивалось, волны нависали над берегом, и там на резном троне сидел Император с золотым лицом, милостиво смотрел вниз.