Варан - Страница 42

Он увидел, как винт прорывает облака.

И уснул.

* * *

Наутро водосборник был полон дождевой воды. Варан напился, слил остатки во флягу и доел домашние припасы. Ему было спокойно и привольно как никогда, вот только спина ломила и затекшие ноги требовали движения.

Он взялся за весла и греб, пока серые облака над головой не почернели. Туман пошел прорехами, и в одну из дыр Варан разглядел очертания близких скал.

Металлическая рыбка не обманула его.

Над водой стелился дым; Варан закашлялся. На берегу у причала никого не было, кроме пары совсем маленьких мальчишек в сопровождении няньки, — старшей сестры, играющей сама с собой «в камушки» и потому не замечающей ничего вокруг. Тот из карапузов, кто был тверже на ногах, кормил песком другого, который передвигался на четвереньках.

Варан привязал лодку. Девочка наконец-то оторвалась от игры, в ее мутном взгляде скользнула заинтересованность:

— Ты че?

— Ниче, — ответил Варан.

Ощущать твердую землю под ногами было приятно, но при мысли о том, что вот сейчас придется идти в поселок, дышать дымом, разыскивать тетку и ждать, пока она прочитает письмо отца, — при неуклюжей этой мысли Варану сделалось тоскливо. Только что обретенная свобода висела, казалось, на волоске; а если лодку уведут?..

У самого причала стоял железный ящик без крышки. «Почта», было нацарапано на ржавеющем боку. Рудокопы любили нововведения; Варан заглянул внутрь.

Горка исцарапанных раковин. «Кр Кл Моркам Лина сестра понесла». «Кр Кл Семовихе Мать пришли денег». «Седое Крыло Лещам работа есть привет Труш»…

Девчонка продолжала таращиться, не обращая внимания на то, что оба ее подопечных уже барахтались в холодных волнах.

— Гляди, потонут, — сказал Варан.

— Не потонут, — беспечно возразила девчонка. — Ты откуда?

— С неба, — Варан указал пальцем на черные задымленные тучи.

Девчонка выкатила глаза:

— Да-а?

Варан отыскал на песке большую раковину, щербатую, но вполне годную для письма. Нашел в лодке гвоздь, сел на край причала, вывел мелко, но очень разборчиво: «Кр Кл винтовому 3».

Рука слушалась с трудом — со времени обучения грамоте он почти ничего не писал.

«Жив уплыл не бойтесь В».

Потер написанное пальцем. Полюбовался оттенками перламутра. На Круглом Клыке нет никакого почтового ящика — всем известно, что Карп читает письма, прежде чем передать адресату…

Ну и пусть читает.

Варан забрался в лодку и тут только вспомнил, что еды больше нет, а сырая рыба — сомнительное лакомство, причем ее нужно еще поймать.

— Эй! — обернулся он к девчонке. — Репса принести можешь?

— Лепешку? — с готовностью уточнила та. — А что дашь? Варан порылся в ящике со всякой мелочью. Нашел красивое грузило в форме капельки:

— А вот.

— Фу, — девчонка сморщилась. — У меня таких железяк — завались!

Это Малышка, понял Варан с опозданием. Железкам тут знают цену…

— Вот, — поколебавшись секунду, он вытащил из кармана покореженные очки без стекол. — Две лепешки принесешь — получишь.

— Ого! — сказала девчонка и сбежала, бросив малышей на произвол судьбы. Варан выбрался из лодки, взял обоих за шиворот и вытащил на сухое.

Упавшие очки он отыскал, но так и не починил. Поднимался с тех пор в отцовых; оправу носил с собой, все хотел приладить стекла — но времени никак не находилось… А может, боялся, что они принесут неудачу?

Девчонка вернулась через четверть часа, красная, задыхающаяся от бега, с двумя репсовыми лепешками в руках. Варан отдал ей разбитые очки — последнее, что связывало его с миром горни.

После чего, жуя на ходу, покинул закопченный берег Малышки.

В ящичке на корме обнаружилась закидушка с многими крючками. Варан ловил на крошки репсовой лепешки, на моллюсков, на живца. В животе одной особенно крупной рыбины нашел треть реала и долго мечтал, что было бы, если бы рыбы глотали деньги, которыми заезжие богачи разбрасываются в сезон…

Но в рыбьих животах больше не было денег. Были склизкие кишки с их содержимым, иногда — мальки в отличном состоянии. Варана поначалу мутило от такой еды, потом он немного привык.

Иногда среди ровного моря попадались маленькие скалы, необитаемые, если не считать сытух и диких кричаек. Варану посчастливилось разорить несколько гнезд, но сытушьи яйца оказались не вкуснее, чем сырая рыба, а подоить кричайку ему так и не удалось.

Он мечтал об охапке сушняка и маленькой поленнице.

Тогда можно было бы развести костер на скале и запечь рыбу. Но топлива не было.

С наступлением темноты Варан старался не шуметь и поменьше двигаться. Несколько раз среди ночи он слышал — или ему слышались — низкие крики Утробы.

Ему снились дороги, и тогда хотелось поскорее уплыть подальше, ступить на большой берег, пройти по земле, где чужакам доверяют разводить огонь в очаге, где рождаются маги. Иногда снилась Нила, и тогда это были мучительные сны. Он не мог понять, как отважился бросить все и уплыть, почему даже не попытался остаться наверху, прижиться среди горни, побороться за свое счастье — нет, уплыл, сбежал…

Потом он понял, что заблудился.

Согласно карте, он должен был уже добраться до Седого Крыла, тем не менее дни шли, а никакого подобия острова впереди не показывалось. Поначалу Варан радостно вздрагивал при виде каждой подводной скалы, чуть выступающей из моря, — потом радоваться перестал. Скал было много, ни одна не обозначена на карте, да и карта ли это? На Малышку по ней еще можно доплыть. Но — никуда больше.